Author: Максим Орешкин

Максим Орешкин

Кому нужна волокита в деле Ивана Головных?

Уважаемые читатели сайта!

«Вернется ли в дело Ивана Головных волокита»? Так озаглавил свою статью журналист Владислав Никифоров, присутствовавший на заседании иркутского областного суда 27 декабря 2016 года, на котором было объявлено об отложении апелляционного разбирательства по делу Ивана Головных на 17 января 2017 года.

До сегодняшнего дня слово «волокита» в полной мере характеризовало этап предварительного следствия в отношении заслуженного, авторитетного человека, почетного гражданина Иркутской области, председателя Общественной палаты области в 2007-2013 годы, ректора ИрГТУ в 2000-2013 годы, выведшего университет в число ведущих вузов России, лидеров в науке и образовании. Следствие прекрасно знало и осознавало незаконность возбуждения уголовного дела. Действительно, об отсутствии нарушения закона в строительстве жилья свидетельствовали заключения проводившихся проверок Росимуществом, ФРС, районной и городской прокуратурой. Мало того, в 2009 году по результатам проверки, проведенной органами МВД по Иркутской области, принято решение об отказе в возбуждении уголовного дела по данным фактам. Оно до сих пор не отменено. Соответственно возбуждение уголовного дела через несколько лет по тем же самым обстоятельствам было противозаконным. Аналогичная ситуация имела место и по поводу излишне выплаченной премии. Ошибку главного бухгалтера, признанную ранее судом в отношении нее, следствие, не моргнув глазом, квалифицировало как превышение должностных полномочий И. Головных.

Вполне очевидно, что заказной характер предъявленного И. Головных обвинения, не предполагал объективного расследования. Следствие, используя хорошо известные на Руси бюрократические традиции, просто «шило» дело, имитируя своей «кипучей деятельностью» процесс расследования. Всё было поставлено на широкую ногу. Затраты бюджетных средств на «расследование» не лимитировались. Для проведения необходимой работы была сформирована следственная группа, в плотном контакте с которой работали оперативные сотрудники органов МВД. На их счету изъятия огромного количества документов в ИрГТУ и других организациях, многочисленные обыски, допросы сотен свидетелей, дорогостоящие экспертизы. Долгое время следствие «кошмарило» университет. Апогеем стала беспрецедентная проверка осенью 2013 года финансово-хозяйственной деятельности университета за 2007-2012 годы с целью выявления нового компромата на И. Головных. Проверка проводилась по требованию и под надзором следствия командой опытнейших ревизоров из разных регионов страны. Прошерстили, как говорится, всё. Но ничего не нашли. Мало того, руководство комиссии в процессе работы неоднократно отмечало завидный порядок в использовании финансовых средств университета. Кстати, операция по компрометации и отстранению И. Головных с поста ректора дорого обошлась университету. Более трех лет деятельность новой администрации вуза сопровождалась многочисленными скандалами, широко освещавшимися в СМИ. Резко упали показатели университета в общероссийских рейтингах. Только сейчас, в свете последних кадровых решений Минобрнауки РФ, появились необходимые возможности для реального улучшения ситуации.

Попытки защиты направить следствие в реальное русло полностью игнорировались. На ходатайства защиты о прекращении уголовного преследования в связи с отсутствием состава преступления, материального ущерба были получены неаргументированные отписки. Никакой реакции не последовало на заключения высококвалифицированных специалистов, установивших факт отсутствия состава преступления в действиях И. Головных. Пустые отписки были получены на все обращения авторитетных граждан и общественных организаций, призывавших руководство прокуратуры и следственных органов прислушаться к мнению специалистов, объективно подойти к расследованию дела и взять его под личный контроль. Бюрократическая машина работала на достижение своей цели. Двухлетняя, абсолютно пустая с точки зрения реальных доказательств, многомиллионная «работа» закончилась представлением обвинительного заключения и 60-ти увесистых томов, из содержания которых не более 10-15% имеют отношение к делу. Выполненную таким образом «работу» прокуратура, к сожалению, утвердила и взяла на себя ответственность по отстаиванию «доказательств» следствия, основанных на искаженном толковании статей Закона, подтасовках и фальсификации.

Материалы дела И. Головных, представленные в Свердловский районный суд в июне 2015 года, были, как и полагается, досконально рассмотрены и изучены. Как показало судебное расследование, ни один из сотен вещдоков, ни один из 300 свидетелей не привели доказательств его вины. Напротив, они свидетельствовали о его невиновности. Судебный процесс длился ровно год. Проведено внушительное число судебных заседаний, в среднем 2 раза в неделю, за исключением праздничных дней и других уважительных причин. Продолжительность каждого заседания составляла 3-4 часа. Это огромный объём выполненной работы.

Попытка обвинения бездоказательно признать оправдательный приговор суда незаконным и назначить новое судебное разбирательство абсолютно абсурдно как с правовой точки зрения, так и с позиции здравого смысла. Действительно, бессмысленное во всех отношениях новое разбирательство-это полный повтор работы предыдущего суда, на что потребуется еще год, а то и два года работы. Как можно назвать такой бессмысленный повтор? Фарс! И это очевидно не только юридическому сообществу, но и всей общественности Иркутской области, авторитетные представители которой уже высказали свое отношение к такой перспективе в своем открытом письме. Именно о вероятности такого сценария по делу И. Головных задавался вопросом журналист, называя этот сценарий возвратом волокиты. А мы, в свою очередь, задаемся вопросом, кому нужен возврат волокиты?

В соответствии с Федеральным Законом от 30.04.2010 г. № 68-ФЗ «О компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок» И. Головных вправе по судебному решению получить денежную компенсацию за нарушение разумных сроков уголовного судопроизводства, в случае если общий срок уголовного преследования превысит 4 года, то есть уже через пять месяцев. Обидно то, что за ошибки чиновников вновь будет платить государство, или, другими словами, мы с вами. Остается лишь дождаться решения апелляционного суда, чтобы сделать окончательные выводы. Надеюсь, ждать осталось немного…

Адвокат, кандидат юридических наук Максим Орешкин

Максим Орешкин

Экватор пройден!

Четвертый месяц продолжается судебное разбирательство уголовного дела в Свердловском районном суде в отношении бывшего ректора ИрГТУ Головных Ивана Михайловича.

С одной стороны, работа проделана большая. Судом изучены основные материалы уголовного дела, объем которого составляет 60 томов. Можно сказать, что экватор пройден! Допрошены в суде около 40 свидетелей и оглашены 150 свидетельских показаний, данных на предварительном следствии. Стоит заметить, что общее количество допрошенных на предварительном следствии свидетелей, включенных в обвинительное заключение, составляет почти 270 человек!

С другой стороны, работа выполнена впустую.

Прокуратура пытается предоставить хоть какие-нибудь доказательства, свидетельствующие о виновности Головных И.М. в инкриминируемых ему составах преступлений. Очевидно, что вся суть возникшей проблемы, применительно к обвинению Ивана Михайловича в якобы незаконном распоряжении земельным участком по ул. Лермонтова, сводится исключительно к толкованию норм гражданского и земельного законодательства, определению «неразграниченная государственная собственность», а потом уже выяснению насущного вопроса: «А причинен ли вообще кому-нибудь вред в результате строительства жилого комплекса?».  Согласитесь, толкование норм права – исключительная прерогатива судебных органов. В таком случае, как можно свидетельскими показаниями выяснить суть правовых норм, действовавших в 2005 году?!

Может кому-то покажется смешным и наивным, когда коменданту общежития или слесарю, работающим в ИрГТУ, задают вопросы о том, к чьей собственности относился земельный участок, расположенный по ул. Лермонтова, в 2005 году? Не менее парадоксальными кажутся ответы некоторых допрошенных лиц: «По слухам, участок находился в федеральной собственности». Вот ведь, театр абсурда какой-то! И эти вопросы задавали следователи, имеющие высшее юридическое образование! Вносили показания таких лиц в официальные документы – протоколы допросов и пытаются на этом выстроить свое обвинение. А как по-другому можно «сшить» это дело? Ведь любой грамотный юрист, углубившись в существо этого вопроса, сделает однозначный вывод о том, что никаких Законов Головных И.М. не нарушал, а действовал сугубо в правовом поле. Раз земельный участок на момент заключения договора в 2005 году  находился в неразграниченной государственной собственности – а это неоспоримый факт, то он не мог одновременно с этим находиться в федеральной собственности. Одно другое исключает. И как можно выяснять эти вопросы у простых граждан, мнение которых основано на слухах, а еще более правильно на ловко сформулированном вопросе следователя, цель которого любыми путями «за уши притянуть» спорный земельный участок к федеральной собственности, руководствуясь известным афоризмом Козьмы Пруткова: «Если на клетке слона написано «буйвол» – не верь глазам своим!».

Следствие, раскручивая уголовное дело, и, рыская в поисках «скелетов в шкафу», бросило клич всем «обиженным» работникам Политеха, не получившим жилье на льготных условиях в жилом комплексе. При этом совершенно игнорировалось то обстоятельство, что цель строительства – это не решение жилищных проблем всех социально незащищенных граждан. Для этого должны приниматься специальные государственные жилищные программы. Главной целью строительства являлось – стимулирование работы профессорско-преподавательского состава вуза, поддержка молодых, перспективных ученых и привлечение новых, высококвалифицированных специалистов, посредством предоставления льготы в приобретении строящегося жилья. Данные критерии предоставления льготного жилья неоднократно обсуждались на заседаниях Ученого совета ИрГТУ и специально созданного органа общественной самодеятельности. Следователи специально произвели подмену этих разумных критериев на всеобщую нуждаемость в улучшении жилищных условий, извратив благое намерение до уровня дискриминации социально обделенных слоев населения. Без подобных декларативных лозунгов, кстати, не обошлась ни одна известная революция: «Хлеб – крестьянам! Фабрики – рабочим! Жилье – всем нуждающимся!». Допрашивая поголовно всех лиц, обращавшихся с заявлениями на имя ректора ИрГТУ о получении жилья, обвинители, подытоживая все сказанное, ставили перед ними главный вопрос: «Считаете ли вы, что жилищная проблема в ИрГТУ была решена, в связи со строительством и распределением льготного жилья?». Люди, получившие квартиры, отвечали, что проблема была решена частично, поскольку удовлетворить нужды всех нуждающихся невозможно. А ответы большинства работников, которым квартиры переданы не были, были предсказуемы и лаконичны: «Нет!». И на этом основании был сделан главный вывод обвинения – «… своими действиями Головных И.М. причинил существенный вред правам и законным интересам работников вуза».

Стоит лишний раз подчеркнуть, что идея начала строительства жилого комплекса исходила от Ученого совета ИрГТУ, который начиная с 2002 года, обязывал ректора Головных И.М. заключить договор со строительной организацией. Решения высшего органа управления являлись для последнего обязательными для исполнения. Очевидно то, что если бы строительство не было начато, то земельный участок был бы изъят администрацией г. Иркутска для муниципальных нужд, а после 2006 года, при переходе участка в собственность Российской Федерации, ИрГТУ не имел бы никаких прав по его освоению. В этом случае, ни о каком строительстве жилого комплекса, с гарантированной долей для сотрудников ИрГТУ, и речи идти не могло бы.

Парадокс обвинения также заключается в том, что Головных И.М. инкриминируется незаконное распоряжение земельным участком, при отсутствии якобы необходимого согласия Росимущества на заключение данной сделки, и одновременно с этим бывшему ректору вменяется причинение существенного вреда интересам работников Университета, не получившим льготного жилья. При этом, как следует из обвинения, Головных И.М. преследовал сугубо личные цели – поднять свой авторитет «как успешного руководителя вуза». Данная фабула противоречит логике и здравому смыслу. По существу, обвинение убеждает суд в том, что сделка является недействительной и не влечет никаких правовых последствий. Вместе с этим, следствие, вынужденно признавая факт заключения сделки в интересах Университета, оспаривает законность распределения жилья, оперируя исключительно показаниями «обиженных» лиц. Но, позвольте спросить, как можно обвинять Ивана Михайловича в несправедливом распределении льготного жилья, если строительство комплекса являлось, по версии следствия,  незаконным? Я не говорю уже о том, что распределением жилья занимался специально созданный орган общественной самодеятельности Университета и, благодаря данному проекту, удалось сохранить и укрепить кадровый потенциал крупнейшего в Восточной Сибири  вуза.

Меня, как специалиста в области уголовного права, возмущает то обстоятельство, что при отсутствии какого-либо документа, оспаривающего законность заключения договора застройки (судебного решения, акта проверки, предписаний контролирующих органов и т.д.), обвинение констатирует факт незаконности сделки и требует суд исходить из данного «постулата» при вынесении приговора. Признание сделки недействительной относится к исключительной компетенции гражданского суда, а ни как уж не следственных органов или суда уголовного. Если в течение уже почти 11 лет ни одна из сторон договора, либо иные заинтересованные лица, включая Росимущество и органы прокуратуры, не предприняли даже попыток по оспариванию данной сделки, а, напротив, подтверждали законность ее заключения, то, как это могут сделать другие лица, не имеющие к этому договору никакого отношения? Сделать это можно только способом полного игнорирования законодательства и незнания основ гражданского и уголовного права. Следователи, а затем и государственные обвинители, допрашивая свидетелей по делу, на полном серьезе задавали рядовым работникам ИрГТУ (слесарям, сантехникам, штукатурам-малярам, уборщицам и т.д.) вопросы о правомерности заключения договора застройки, сторонах сделки, причиненном ущербе ИрГТУ. Чем можно объяснить такой подход? Бессилием обвинения, правовой безграмотностью или элементарным невежеством…?

Честно говоря, мне – здравомыслящему юристу, трудно представить, как может выглядеть обвинительный приговор по данному уголовному делу? Ведь если материалы уголовного дела можно скрыть от глаз общественности, то приговор носит публичный характер и ознакомиться с ним, при желании, может каждый. Очень бы хотелось надеяться на то, что суд не станет уподобляться безграмотным «горе-юристам», считающим себя профессионалами своего дела, а попытается объективно и беспристрастно взглянуть на очевидные вещи. Иначе о существовании в нашем государстве суда, как такового, говорить не приходилось бы…

С уважением, адвокат, кандидат юридических наук

Максим Орешкин

Максим Орешкин

Прорыв глухой обороны

16 июня 2014 г. миновал год с момента возбуждения уголовного дела. Атакующие действия следственных органов, в виде обысков, предъявления обвинения, попытках домашнего ареста, массированной информационной пропаганде, сменились стадией глухой обороны. В своих ходатайствах и обращениях мы продолжаем приводить конкретные факты, свидетельствующие о необходимости скорейшего окончания дела. В течение двух месяцев мною и Иваном Михайловичем были направлены в адрес следователя три различных по содержанию ходатайства о прекращении уголовного дела:

– от 03.02.2014 г. (ознакомиться можно здесь);

– от 28.02.2014 г. (ознакомиться можно здесь);

– от 28.03.2014 г. (ознакомиться можно здесь).

Каждое из них содержит конкретные доводы о невиновности Головных И.М. в различных правовых плоскостях. Приведен подробный анализ норм гражданского и уголовного законодательства, на основании чего сделан вывод о законности действий Головных И.М., отсутствии в его действиях общественно-вредных последствий. Были обобщены заключения авторитетных лиц, общественных объединений и правовых ВУЗов, относительно заключенного договора застройки и его социальной значимости. Проведена большая работа по обобщению судебной практики заключения аналогичных договоров и толкования норм уголовного права. Стоит заметить, что всю эту работу должны были делать не мы, а следственные органы. По Закону никто не обязан доказывать свою невиновность. Бремя доказывания лежит целиком и полностью на следователе. Но, как говорится, «под лежачий камень вода не течет» – это нам хорошо известно. В своих подробных и обоснованных ходатайствах о прекращении уголовного дела мы просили только одного – дать нам такие же подробные и мотивированные ответы, с оценкой всех наших доводов по существу. Это не только справедливый подход, но и прямая обязанность следственных органов.

Что же в итоге мы получили? В очередной раз нарушение Закона в виде формальных отписок. Так, по мнению следователей, они вовсе не обязаны давать нам ответ по всем приведенным доводам, в связи с тайной следствии. Все что для одних лежит на поверхности, для них покрыто мраком и покоится на дне, составляет великую тайну, в которую посвящены лишь избранные, к числу которых они, разумеется, относят исключительно себя. Под всеми этими незамысловатыми отписками кроется неспособность опровержения сказанного и бессилие. Закон – вещь упрямая и закрыть глаза на очевидные вещи непросто. К сожалению, вопреки здравому смыслу правоохранительные органы предпочитали не видеть и не замечать наши аргументы, не вступая с нами в конструктивный диалог, результатом которого нам виделось торжество Закона и восстановление справедливости, а, значит, и прекращение уголовного дела! По сути, наша позиция проста и понятна – мы не прячем камень за пазухой. У нас нет покера в рукаве. Мы предпочитаем изложить все наши аргументы ясно и доходчиво в письменной форме и требуем лишь одного – либо согласиться с ними, либо нет, но с указанием конкретных оснований. Постановления следователей по нашим ходатайствам уместились на полутора страницах каждое. Ни один наш довод в постановлениях не приведен, не изучен и не опровергнут. По утверждению следствия разрешать наши ходатайства не время, а, следовательно, разговаривать с нами сейчас не о чем. Стоит заметить, что этих пустых постановлений нам пришлось ждать по месяцу. Неоднократно мы вынуждены были напоминать об этом следователям. Когда нам вручили ничего не содержащие в себе отписки, мы принесли жалобы на имя руководителя Следственного управления, на что получили такие же незатейливые ответы о том, что нарушений в действиях следователей по разрешению наших ходатайств не установлено. В итоге я и Иван Михайлович обратились с жалобой в Свердловский районный суд г. Иркутска, в которой просили признать бездействия следователей незаконными и обязать их разрешить наши ходатайства о прекращении дела по существу и надлежащим образом (ознакомиться можно здесь).

В судебном заседании развернулась настоящая баталия, в ходе которой следователь и помощник прокурора отстаивали свою позицию, относительно того, что следователь не обязан до окончания предварительного следствия опровергать наши доводы о невиновности и давать им оценку по существу. Стоит отдать должное судье – он не пошел на поводу обвинения, вник в существо дела и запросил информацию по нашим жалобам и обращениям из прокуратуры Иркутской области и от руководства Следственного комитета. К нашему удивлению, в суд были предоставлены два постановления за подписью заместителя руководителя Следственного комитета об отмене постановлений следователя как необоснованных. По сути это означает признание наших требований. Таким образом, судебный спор был окончен на мажорной ноте. Теперь мы с нетерпением ждем официальной позиции следствия, контраргументов нашим доводам о невиновности Ивана Михайловича, отсутствии в его действиях состава преступления и необходимости прекращения уголовного преследования.

Адвокат, кандидат юридических наук,

Максим Орешкин.

Максим Орешкин

Очевидное и невероятное

Очевидным и прогнозируемым оказалось второе уголовное дело, но таким же невероятным, как и первое. В последней своей публикации я высказал свое предположение о том, что в отношении Ивана Михайловича грядет новое уголовное дело. Тогда не было еще известно, что именно готовит нам следствие, но предположение постепенно перерастало в  уверенность. С чем было связано такое предчувствие?

Во-первых, как уже было сказано, с бесперспективностью уголовного дела по земельному участку, с которого все и началось. Если по окончании предварительного следствия или в суде основное уголовное дело развалится, то ситуацию спасет эта «подпорка», как рассчитывает следствие. Пусть состав преступления никчемный и надуманный, но две проблемы лучше, чем одна! Как минимум это позволит оправдать столь затяжной характер расследования дела, а в случае его провала, возложить ответственность на прокуратуру, суд, которые не смогли доказать ни одного состава преступления. Вот почему выгодно представлять Ивана Михайловича в глазах общественности и правоохранительной системы неким рецидивистом, общественно-опасным элементом, которого обязательно надо наказать!

Во-вторых, для создания общего негативного фона в отношении бывшего ректора Головных. Что скрывать – в деле со строительством жилого комплекса скомпрометировать Ивана Михайловича не удалось, несмотря на активные потуги ряда заинтересованных лиц. В глазах общественности, преподавателей ВУЗа он выглядел достойно, как человек, принявший решение во благо людей, а не из-за своих мелко корыстных интересов. Именно это обстоятельство не давало покоя инициаторам дела. Где найти сейчас руководителя, реализующего большой проект, с такой материальной выгодой,  и без «своего рубля» в голове?  Представить человека, который причинил многомиллионный ущерб государству умышленно, целенаправленно, но бескорыстно,  также трудно, как и нарисовать чебурашку без ушей. Все это прекрасно понимают. Поэтому и были организованы бесконечные допросы людей как получивших квартиры, так и несостоявшихся новоселов, с единственной целью – найти хоть какой-нибудь личный интерес Головных И.М. Не получилось… Вот и возникло второе уголовное дело, которое по одной уже фабуле бросает тень на порядочного человека, что и требовалось сделать!

Третья причина возникновения нового дела заключается в том, что в отличие от первого уголовного дела, где обвинение и защита строятся исключительно на документах, которые невозможно изменить и подтасовать, во втором есть ряд лиц – бывших подчиненных Головных И.М., на которые можно надавить и добиться желаемых для следствия показаний. Ситуацию упрощает то, что главный бухгалтер ИрГТУ  уже приговорена  к штрафу за злоупотребление своими должностными полномочиями и привлекалась к уголовной ответственности за служебный подлог в части этой злополучной премии. Такой карт-бланш выгоден обвинению и позволяет манипулировать людьми и обыгрывать дело в выгодном им свете. Расчет основан, прежде всего, на юридической безграмотности людей, органической боязни правоохранительной системы и природных человеческих слабостях и инстинктах.

В настоящее время два уголовных дела, возбужденные в отношении Ивана Михайловича, соединены в одно производство, и срок предварительного следствия продлен до 12-ти месяцев. Надеюсь, что время бессмысленных исканий заканчивается и теперь следствию предстоит думать, осмысливать сделанное, а может и совершить невероятное – признать свои ошибки и прекратить пустые уголовные преследования. Время покажет!

С уважением,

адвокат, кандидат юридических наук

 Максим Орешкин.

Максим Орешкин

Почему не прекращают дело Головных?

16 апреля 2014 г. будет 10 месяцев, как расследуется уголовное дело в отношении, на тот момент еще ректора Национального исследовательского Иркутского государственного технического университета, Головных И.М. Может быть по случайному совпадению, 16 апреля состоятся выборы нового ректора ИрГТУ, после того как Головных был отстранен от своей должности, благодаря возбужденному в отношении него уголовному делу. Но, как говорится, в каждой случайности есть доля случайности…

Итак, почему расследование дела так затянулось и когда произойдет его логический конец? Ответ на этот вопрос волнует многих. Если кто- то считает, что для прекращения уголовного дела достаточно предоставить исчерпывающие доказательства невиновности Ивана Михайловича, развеять все сомнения относительно его порядочности и бескорыстности, тот ошибается. Я уверен, и нисколько не лукавлю, если скажу, что сомнений в невиновности Головных в предъявленном ему обвинении уже ни у кого нет, даже у тех, кто стоял у истоков этого дела и трубил о процветании воровства и взяточничества в Университете. Нет этих сомнений и у тех, кто сейчас держит поводья в своих руках, и кто управляет ходом расследования этого дела. Я не беру во внимание официальные заявления следственных органов, которые непоколебимо стоят на своем и рапортуют о скором окончании уголовного дела и направлении его в суд. Я не обращаю внимание на их гордый вид и заученные фразы о том, что вина Головных доказана и проблем с окончанием дела нет. Речь идет о внутреннем отношении этих людей к своему детищу, которое уже на сегодняшний день составляет 34 тома уголовного дела! И это еще не предел! Можно обвести вокруг пальца обывателя, можно обмануть начальство, можно «навешать лапшу» кому угодно, но невозможно обмануть себя самого! Остается только признаться себе в том, что ты был неправ, обвиняя человека в том, что и преступлением не является. Способны на это единицы, те, для кого голос совести не пустой звук. К сожалению, пока таких людей не видно.

Не представляет это дело особую сложность, чтобы уходить в дискуссии, спорить в толкованиях Законов. Все находится на поверхности и любой квалифицированный юрист сделает вывод о правомерности действий Головных при заключении договора застройки земельного участка или, как минимум, об отсутствии в его действиях состава преступления. Ведь не было у него ни корысти, ни халатности, ни злоупотребления, ни превышения своих прав, в чем он сейчас обвиняется. Все сделал в соответствии с Законом и во благо людей, для пользы общества и государства, в прямом смысле. Как сказал В. Каверин: «Правду трудно доказывать, именно потому, что она не требует доказательств». Когда трудно возразить и опровергнуть сказанное, тогда на помощь приходят слухи, домыслы или банальная ложь, которые порождаются организаторами этого дела. Приходилось слышать разные сплетни: и квартиру себе Головных прихватил в жилом комплексе, и сына своего отправил жить за рубеж на деньги политеха, и махинации разные проворачивал с бюджетными деньгами и еще многое другое. До определенного момента подобная ложь имела ожидаемый эффект – люди стали сомневаться в добропорядочности ректора, но когда чаша переполнилась, то произошел обратный результат – люди перестали слушать и верить в сказанное.

Почему тянут с окончанием дела? Причин несколько. Главная причина кроется в природе этого уголовного дела. Возбуждая его, мало кто мог предположить, что дело вызовет такой резонанс. Обычно, наши граждане охотно верят в коррумпированность должностных лиц и ректор государственного ВУЗа не исключение. Да и чиновники в этот момент предпочитают спрятать голову, чтобы не копали глубже. На это и был расчет. Однако, в нашем случае, Иван Михайлович оказал активный отпор, публично заявив о своей невиновности и «заказном» характере дела. Успешно опробированный метод запугивания и «психологического пресса» также не дал результата. Не помогли ни обыски, ни попытка ареста, ни лишение занимаемой должности. Человек не сломался и не опустил руки. Хотели напугать одного, а в итоге сами стали бояться того, что натворили, а скорее даже «разбора полетов», наказания виновных, которые могут последовать после прекращения уголовного дела. Не последнюю роль в этом деле играет человеческая гордыня, которая не позволяет признать свои ошибки, не говоря уже о принесении извинений за устроенные гонения. Резонанс данного дела в средствах массовой информации сыграл на нервах режиссеров. Келейное дело, как планировалось изначально, стало достоянием общественности. Возбудить уголовное дело в угоду власть имущих, не требует смелости, а, скорее наоборот, свидетельствует о слабости и малодушии исполнителей. Умение признавать и исправлять свои ошибки – достояние сильных личностей, если, конечно, оно происходит не по указке сверху, а по собственной воле.

Главная цель возбуждения уголовного дела была достигнута – ректор отстранен от должности и доступ к власти и деньгам открыт. Теперь самое время сменить маску, проявить лояльность и доброту к сверженному, но для этого от него необходима какая-то малость – признать свою вину и покаяться в том, в чем его обвиняют. Тогда тебе и условный приговор, сочувствие и, как говорится, вечная память. В нашем случае следствие готово даже проявить особую щедрость и переквалифицировать действия гонимого профессора на самую безобидную статью – халатность или другую менее тяжкую статью, которая попала бы под принятую недавно амнистию, да и сроки давности уголовного преследования в таком случае бы истекли. Уголовное дело на этих основаниях было бы прекращено. Условие остается прежним – признание своей вины, раскаяние в своем «преступном» деянии. Указанные основания прекращения дела расцениваются как фактическая виновность лица, но без наказания за содеянное. Вроде бы не так много, может кому-то показаться. Но если поставить себя на место Головных, то понимаешь – как много для тебя значит честное имя и незапятнанная репутация, которые завоевывались годами, собственным трудом и примером. Именно поэтому для Ивана Михайловича так важно добиться прекращения дела по реабилитирующим его основаниям – отсутствие состава или события преступления. Кто-то может сказать, что систему не поборешь и здоровье дороже. Но ведь никто не собирается ее ломать! Амбиции отдельных личностей не являются пороком системы в целом. Тем более, в этой системе есть здравомыслящие и порядочные люди, которые все видят и понимают.

Еще одним доказательством слабости следственных органов является усиленный поиск компроматов и «скелетов в шкафу». Для спокойного завершения дела и направления его в суд необходима «подпорка». «Подпоркой» на языке следователей называется, как правило, простой в доказывании состав преступления, который можно присовокупить к основному делу. Если главный состав преступления в суде разваливается и человека оправдывают, то «подпорка» спасет от ответственности следователей, как спасает капитальная балка от полного разрушения здания при землетрясениях. Многие слышали о наркотиках, патронах, которые случайно находят при обысках в квартирах, офисах, автомашинах. Разумеется, в деле Головных никто не посмел бы опуститься до банальной фальсификации доказательств, но какая-нибудь подделка документа, служебный подлог, хоть справки, хоть больничного листа могут исполнить роль этой спасительной балки. Именно поэтому была организована комплексная ревизия, которая, по замыслу ее инициаторов, должна была найти нарушения, которые потом будут облечены в новый состав преступления. С этой же целью был организован прием граждан, желающих пожаловаться на своего бывшего начальника. Но и здесь постигло разочарование – «подпорку» найти не удалось, но поиски ее продолжаются…

Есть еще один способ достигнуть желаемого результата и сломить сопротивление неугодного ректора – это бесконечное затягивание сроков расследования дела. Затянуть предварительное следствие не представляет особого труда. Это и назначение разного рода экспертиз, производство которых занимает месяцы, проведение всевозможных ревизий, проверок, бесконечные допросы свидетелей и т.п.  С одной стороны, этот ход позволяет оттянуть малоприятный момент, когда уголовное дело станет достоянием обвиняемого и его защитника, после ознакомления с ним, когда его придется положить на стол прокурору для утверждения обвинительного заключения. Этот метод позволяет решить и текущие задачи его организаторов – обеспечить контроль за выборами нового ректора ИрГТУ, более удобного и лояльного. С другой стороны, может и обвиняемый сломиться окончательно и, махнув рукой, признает свою вину. В упрощенном порядке ему будет вынесен достаточно мягкий приговор без исследования доказательств. Другими словами, за то, чтобы дело не открывали, подсудимый получает гарантированный условный приговор и это называется торжеством справедливости! Время калечит…

Вот основные мотивы, по которым дело Головных приобретает затяжной характер. Но время собирать камни уже не за горами. Уверен в том, что справедливость обязательно восторжествует и дело будет прекращено, надеюсь, в самом скором времени.

 

P.S.  Когда статья была уже готова, мне стало известно, что команда следователя Черкашиной готовит очередную широкомасштабную акцию допросов «свидетелей» по делу Головных. На сегодня, по нашим оценкам, допрошено более 100 человек. И эта цифра должна вырасти в разы.  Вот и решение проблемы с очередным продлением следствия! А может быть еще и кого-то из «слабонервных» удастся принудить к «нужным» показаниям на Головных?  Такие попытки следствия нам известны. И, наконец, не приурочена ли эта акция к предстоящим выборам ректора?

 

Адвокат, кандидат юридических наук

Максим Орешкин

Максим Орешкин

сЛОЖНОЕ дело

В чем главное отличие сложного от простого? Лично я всегда его видел в том, что слишком сложное всегда является ложным. Истина же на поверхности. Познав истину, мы удивляемся ее очевидности и простоте. Такой подход к истине помогает мне в работе, в защите людей от необоснованных обвинений. Мною и моими коллегами замечено, что, если, при простой фабуле дела, мы имеем обширное обвинение, большой объем материалов, долгое расследование, то обвинение является ложным. Так проще белое представить черным, а того, кто отказывается в это верить, всегда можно объявить слепцом. Выход из такой ситуации только один – превратить сложное обратно в простое, найдя, тем самым, истину.

Обратимся к уголовному делу, возбужденному в отношении Головных Ивана Михайловича. Для того чтобы лучше уяснить суть проблемы, давайте на месте Ивана Михайловича представим любого другого ректора успешного ВУЗа,  который решил взять на себя инициативу в решении жилищной проблемы своих сотрудников. Сразу надо сказать, что дело это благородное, но неблагодарное! Именно поэтому мало кто отважится на такой шаг. Государство давно не помогает с жильем сотрудникам ВУЗов и это одна из основных причин оттока кадров и «утечки мозгов». Возможно, единственный способ обеспечить своим жильем сотрудников – это предоставить земельный участок под строительство и получить за это квадратные метры построенного жилья. Преимуществ масса: строительство ведет не сам ВУЗ, а строительная фирма, которая на договорной основе  несет все расходы, ответственность и бремя сбора разрешительных документов, сдает дом в эксплуатацию, обеспечивает благоустройство прилегающих территорий, ремонт систем коммуникаций и т.д. В итоге учебное учреждение по факту получает для своих сотрудников готовые квартиры, не неся при этом никаких затрат и рисков. Все довольны: ученые-новоселы, ВУЗ, который сохранил кадры, государство, которое решило проблему чужими руками. Мало кто задумывается, что общий праздник для всех, может стать личной трагедией для одного. И этой жертвой всегда может стать тот руководитель ВУЗа, который, воплотив общую идею, взял ответственность на себя и решил то, что многие делать не хотят, не могут, не умеют или просто боятся. Мало того, что всегда найдутся обиженные и обделенные из числа несостоявшихся новоселов, но еще и сомнения всякие закрадутся: «Зачем, мол, строить взялся? Какой-то личный интерес, видимо, имеет…». Правоохранительные и контролирующие органы начинают проводить различные проверки на предмет соблюдения всевозможных требований и условий, реагировать на жалобы, принимать меры и т.п. И даже если все чиновники дадут свое добро, согласуют и поддержат, еще не факт, что спустя многие годы, кто-нибудь снова не вернется к этому вопросу и не поставит в упрек ректору, то, что всегда считалось его заслугой. И если бы только упрек – это еще можно пережить, а когда все переворачивается с ног на голову и решение глобальной социальной задачи ВУЗа и национального проекта для государства становится тяжким преступлением, посягающим на общественные устои, государственные интересы, причиняет тяжкие последствия и дискредитирует авторитет занимаемой должности. Все это не случайный набор фраз, а выдержки из официальных документов уголовного дела. При этом речь не идет о корысти, материальной выгоде ректора, его родственников в этом проекте. Ничего личного! И уже даже не важно, кто является инициатором возбуждения дела, и какие цели преследовались. Это можно оставить за кадром. Факт остается фактом – на месте Головных И.М. мог и может оказаться любой неравнодушный к судьбе своего ВУЗа руководитель, ответственный и деятельный человек. Находясь в гавани корабль в безопасности. Но разве корабли предназначены для того, чтобы стоять в гавани?!

Все о-о-чень просто, но так с-с-ложно…

Адвокат Максим Орешкин

Максим Орешкин

Найти ЧЕРНУЮ КОШКУ

В июне 2013 года состоялось мое знакомство с Головных Иваном Михайловичем. Об этом человеке я много слышал и читал как об одном из самых успешных руководителей крупнейшего ВУЗа в Восточной Сибири. Моя мать в 70-х годах окончила Иркутский политех и всегда гордилась этим. Повод для нашего знакомства оказался, увы, ординарным – возбуждение уголовного дела. К сожалению, в силу специфики профессии, многие мои знакомства начинаются подобным образом.

Несмотря на то, что я защитник и обязан помогать своим клиентам, поддерживать их и вселять надежду, я предпочитаю на первом этапе своей работы давать объективную оценку возникшей ситуации и делать по возможности реалистичный прогноз развития событий, даже если он для клиента и неприятен.

Иван Михайлович показался мне человеком добродушным и  оптимистичным, с тонким чувством юмора. Возбуждение против него уголовного дела воспринималось им как некое недоразумение, ошибка, которая в скором времени будет исправлена. Выслушав Ивана Михайловича и изучив предоставленные мне документы, я был вынужден констатировать, что уголовное дело не является просто недоразумением и не возникло в результате искренних заблуждений правоохранительных органов, как представлял это клиент. Это результат целенаправленных, продуманных шагов, ведущих к его подавлению и отставке.

Пока я объяснял, улыбка на лице Ивана Михайловича постепенно пропадала. На его лице сначала читалось недоумение, потом тревожность, растерянность, однако, в конечном итоге, я увидел перед собою серьезного, рационального, твердого характером человека, который воспринимал малоприятные ему выводы юриста как объективную реальность. У меня сложилось впечатление, что где-то внутри Иван Михайлович на интуитивном уровне осознавал и предчувствовал грядущие события, но, рассуждая как человек малоискушенный, далекий от подобных интриг и имеющий поверхностное представление об оборотной стороне работы наших правоохранительных органов, не верил своим предчувствиям.

В разговоре со мной он признался в том, что в последнее время к его должности проявляют нездоровый интерес определенные люди. Этим людям  интересен его пост и связанная с ним возможность управлять финансовыми потоками ВУЗа, к созданию которых они не имели и не имеют отношения. И ладно бы вопрос был только в амбициях некоторых его коллег с повышенным самомнением, но, что гораздо печальнее, за этими коллегами стоят, как принято сейчас говорить, люди дела – бизнес-власть! При наличии власти и денег возбудить уголовное дело, пройтись по человеку грейдером вперед и назад не представляет особого труда. Для некоторых это является столь же привычным делом как для строителя – укладка асфальта. Такие уголовные дела в определенных кругах давно уже стали средством удовлетворения меркантильных интересов. Можно и законом прикрыться: «…все в правовым поле, и правоохранители свой долг выполняют, они профессионалы – разберутся….».

О том, к каким последствиям приведет расследование данного дела для крупнейшего ВУЗа, как отразится на его репутации и истории, никто, к сожалению, не задумался. Я уж не говорю о судьбе ректора Головных И.М. и других неравнодушных к нему людей.

Весь мой опыт защиты по уголовным делам, возникших по указанию сверху, лишь с намеком на законность, показывает, что случайностей и ошибок в таких делах не бывает. А само возбуждение дела является только начальным, отправным моментом для последующих репрессий в виде обысков, многочасовых допросов, исчисляемых сотнями, отстранений от занимаемой должности, арестов и не только домашних… И весь этот кошмар, без преувеличения, может продолжаться годами. Был ли Иван Михайлович готов к этому в момент нашего знакомства? Думаю, что нет.

«Трудно найти черную кошку в темной комнате, особенно если ее там нет» – так сказал китайский философ Кун Фу-Цзы. Разве может быть готов здоровый, успешный руководитель, находящийся на пике своей карьеры, к тому, что его объявят преступником, а результаты его многолетней работы – диверсией или чем-то в этом роде? Начнут переворачивать все вверх дном, искать доказательства противоправной деятельности – искать ту самую черную кошку, о которой говорил мыслитель.

Страсти, порождаемые расследованием громкого дела, обрастающие сплетнями и слухами, домыслами и догадками, всегда являлись и являются благодатной почвой для разного рода проходимцев и интриганов. И здесь очень уместно вспомнить слова одного их моих любимейших писателей – Джонатана Свифта: «Лучшим людям больше всех достается от клеветников подобно тому, как лучшие фрукты постоянно клюют птицы».

Часто глядя в глаза своему подзащитному, мне приходится мысленно задавать себе вопрос: «Готов ли он преодолеть этот путь до конца?». Смотря в глаза этому человеку, видя его стойкий оптимизм и несгибаемый характер, я даю ответ сам себе: «Готов и может!».

Продолжение следует…

Адвокат, кандидат юридических наук

Максим Орешкин