Следствие признало и устранило свою ошибку

Чем дольше длится мое дело, тем больше я мысленно обращаюсь к классикам русской литературы. В моем деле можно встретить различных, хорошо знакомых нам персонажей: «Лапкиных-Тяпкиных», «Городничих», «Генералов Иволгиных» из «Идиота» Достоевского, «Собакевичей» и других интересных персонажей. Последнее событие, произошедшее в моем деле, меня изрядно потешило, так как я вспомнил пьесу Н.В. Гоголя “Ревизор” о несчастной вдове унтер – офицера, которая сама себя высекла. Роль этой вдовы, на сей раз, исполнили следственные органы. Да уж, в артистических способностях им равных нет!

В своей предыдущей публикации я рассказывал как следователь, покорно исполняя волю своих боссов, пошел на очевидное нарушение Закона – отказав моему защитнику знакомиться с материалами уголовного дела, объяснив свое решение тем, что адвокат вправе читать дело только в моем присутствии, несмотря на мой отказ знакомиться с делом по состоянию здоровья. С каким маразмом мне не приходилось только сталкиваться в последнее время! Из профессора Головных пытались сделать «Профессора Мариарти» – главу преступного мира, замыслившего государственную диверсию, под видом решения насущной жилищной проблемы Университета. Не вышло! Общественность и ученые мужи отвергли нападки в мой адрес. Уверен, что в глубине души, где еще теплится огонек совести, мои обвинители смирились с поражением, но признать этого не могут и не хотят. Как говорится – бумага все терпит.

Мы обжаловали отказ следователя в допуске моего защитника к ознакомлению с материалами уголовного дела сразу в несколько инстанций: руководителю Следственного комитета России Бастрыкину А.И. и в Свердловский районный суд города Иркутска. Честно говоря, сомнений в своей правоте у меня не было. Как можно запретить адвокату защищать своего клиента, тем более, имеющего проблемы со зрением, который по состоянию здоровья не может в полной мере реализовать свое законное право?! Здесь для меня все было ясно изначально. Но мне до конца не понятны мотивы, которыми руководствовались мои обвинители. Толкнуть их на явное беззаконие, по моему мнению, могли три вещи: страх, глупость и угодничество. Страх – допустить меня и моего адвоката вскрыть «Ящик Пандоры», где хранятся тайны следствия, которые могут стать достоянием общественности. Страх перед столичным руководством, которое может наказать за допущенные нарушения при возбуждении и расследовании уголовного дела.  Глупость – элементарное незнание Закона или его полное игнорирование. Для кого Законы писаны, а для кого нет, мы с Вами прекрасно знаем. Угодничество – стремление сделать приятное тем, кто стоит за ширмой моего уголовного преследования и наблюдает за спектаклем из-за кулис. Скорее всего, все три составляющие здесь присутствуют. Этот симбиоз настолько оказался уязвим и недолговечен, что достигнутый им результат, в скором времени изменился на 180 градусов. Тот же самый страх перед Бастрыкиным А.И. или судом вынудил руководство следственного отдела, которое еще совсем недавно одобряло такое решение следователя, отменить его постановление как незаконное и необоснованное и обязало последнего разрешить моему адвокату знакомиться с делом. С данным решением можно ознакомиться здесь.

В любом случае, я отдаю должное моим оппонентам. Признанная глупость – глупостью уже не является. Тем не менее, Свердловский районный суд г. Иркутска, рассматривая мою жалобу, решил проявить принципиальность и  не стал оставлять допущенное нарушение безнаказанным. Судья вынес частное постановление в адрес руководства Следственного комитета Иркутской области о недопущении нарушения Закона и принятии мер реагирования  к нарушителям в связи с этим. Благо, что в русской литературе есть не только вышеназванные мною персонажи, но их антиподы, которые мне тоже встречаются.

Хоть ошибка и была исправлена, но я и мой защитник потеряли три недели в результате вынужденного простоя в ознакомлении с делом. Сегодня, когда я пишу эти строки, то есть 16.12.2014 г., исполнилось полтора года моему уголовному преследованию. Обычно люди отмечают приятные события, но в моем случае иначе. Для меня каждый день – это борьба, защита своей чести. По-другому я себя не представляю. Поэтому полтора года для меня тоже памятная дата. Пусть это будет поводом еще раз выразить свою благодарность родственникам, друзьям и коллегам, которые рядом и поддерживают меня!

Ваш Иван Головных

Почему следствие боится знакомить с делом адвоката?

В моем уголовном деле наступила ключевая фаза. Предварительное следствие окончено. Следственные действия уже проводиться не могут. Я и мой защитник должны знакомиться с материалами уголовного дела… Должны – это по Закону. Но в моем деле все делается по понятиям. Причем понятия исключительно субъективны, основаны на страхе перед московским руководством и желании угодить нужным людям из руководства области, для которых мое дело как кость в горле. Кость, которую ни съесть, ни проглотить. К сожалению, в моем случае, совершенное раз беззаконие продолжает порождать еще большие нарушения Закона, граничащие с полным правовым нигилизмом.

Любому студенту юридического учебного заведения хорошо известно, что по окончании предварительного расследования уголовного дела обвиняемый и его защитник имеют право знакомиться с материалами уголовного дела в полном объеме и без ограничения во времени. 10 ноября 2014 г. мне и моему адвокату было объявлено об окончании предварительного следствия. Мы подписали соответствующий протокол и должны были приступить к ознакомлению с делом. Мы задали следователю закономерный вопрос: «Сколько в деле томов?». Мне было интересно оценить масштабы цинизма тех людей, которые заказывали уголовное дело и глупости тех, кто его услужливо стряпал. Его масштаб измеряется ДЕСЯТКАМИ томов! И это не двадцать, не сорок, а целых шестьдесят томов только предварительного следствия!!!

Не открывая дело, я уже знаю, что там содержатся сотни допросов сотрудников ИрГТУ. Работа проводилась индивидуально с каждым. Для чего? У меня есть четкий ответ на данный вопрос. Во-первых, задача состояла в том, чтобы еще раз, индивидуально, «промыть мозги» ученому люду, показать им какое  благо наше сердобольное следствие свершило, обеспечив возможность моего изгнания из университета. О том, какому благу они услужливо способствовали в лице и.о. ректора Афанасьева, сегодня не говорит только ленивый. А, во-вторых, следствие очень надеялось, что кто-то из сотен допрошенных даст им новую информацию о моих «преступлениях», а вдруг кто-то выдаст им мою великую тайну, мою корысть от строительства жилья. Может быть, я брал взятки со своих сотрудников, кто эти квартиры приобретал? Может быть, что-то еще скажут, а вдруг кто-то из «обиженных», не получивших жилье (а таких тоже допрашивали) «стукнет» на меня или даже оговорит? А вдруг повезет, а может получится, потому- что, ну очень хочется.

Не получилось ничего из этой затеи, но зато получилось 60 томов. Не важно, что дело сфабриковано, важно насколько объемно оно сфабриковано! Помню, с какой гордостью предыдущий следователь  любила, при случае, прихвастнуть, что в деле уже 20, 30 и т.д. томов.  Им, моим обвинителям, и в голову даже не приходит такая крамольная мысль, что единственной,  но очень мощной мотивацией руководителя могут быть успехи, достижения университета, решение социальных вопросов коллектива. Это выше их понимания, ведь они – то просто тупо отрабатывают  «заказ».  Все сотрудники университета сегодня прекрасно понимают,  от кого шел заказ на мое устранение и кто с любовью фабриковал грязные доносы. Этим людям сейчас выгодно превратить все наши достижения в миф, а из меня сделать преступника. Поэтому дело пухло как на дрожжах, приобретая какие-то немыслимые масштабы. Под ширмой моего уголовного преследования творились грязные игры. Ставки видимо были велики, раз были брошены такие ресурсы. Полтора года работала следственная бригада, в распоряжение которой были приданы силы оперативных служб и подразделений МВД. Одни только многочисленные командировки в Москву могли бы окупить расследование десятка, другого преступлений. А стоимость полуторамесячной проверки деятельности университета за 2007-2012 годы командой Росфиннадзора, составленной из опытнейших  ревизоров, представлявших самые разнообразные регионы нашей страны. Проверка проводилась по ходатайству следствия с нехитрой целью, хоть что-то реальное накопать против меня. Не накопали, а потому и акт проверки, проводившейся в октябре-ноябре 2013 г., сегодня надежно припрятан от коллектива в сейфе и.о. ректора Афанасьева. А результаты деятельности Афанасьева, более ранние грешки которого надежно прикрывают наши правоохранительные органы? Рано или поздно ущерб от нее будет оценен в экономических категориях. Но уже сегодня невооруженным глазом можно видеть, как   благодаря этому назначенцу университет резко теряет свои завоеванные ранее высокие позиции.  Как всегда, платят одним, а рассчитывается за все государство…

Что получилось в итоге? Чем больше пытались меня дискредитировать, тем больше поддержки и понимания мне стали оказывать, и тем сильнее стало происходить отторжение той новой власти, которую хотят видеть у руля ИрГТУ. Еще Платон утверждал, что «насильственная власть всегда недолговечна».

Теперь, когда объем томов был мне объявлен, и масштабы этого грязного закулисья  вскрылись, следствие стало изобретать очередную операцию, направленную на то, чтобы все мои предположения и выводы о творящемся беззаконии не приобрели документально подтвержденный характер. Ведь после моего ознакомления с делом и получения его копий, убрать лишние документы или показания свидетелей стало бы проблематичным и явным. Относительно чистоплотности следствия в этом отношении, я иллюзий уже не испытываю. Для реализации своего плана необходимо было создать мне невыносимые условия для ознакомления с делом, в надежде на то, что я окончательно вымотаюсь и склоню свою голову.

Если кто не знает, то ознакомление с делом представляет собой весьма незамысловатый процесс. Обычно адвокат договаривается со следователем, приглашает фотографа, либо сам фотографирует дело и, ознакомившись с ним по копиям, подписывает протокол ознакомления с делом. Все лаконично и по-деловому, без лишних проволочек. Иначе ознакомление с делом может продлиться многие месяцы, учитывая, что один том дела включает в себя 250-300 листов, а 60 томов – свыше 15 000! Но в моем случае, как и следовало ожидать, компромиссов быть не может! На предложение моего защитника ознакомиться с делом подобным образом, мы получили категоричный отказ. По требованию следователя я должен являться к нему каждый день, находиться в его рабочем кабинете с 9.00 до 18.00 и читать дело лично, с перерывом на обед и отправление других своих естественных нужд.  Снимать копии нам было позволено только с тех материалов, которые я совместно с защитником успею прочитать. Копировать материалы без их предварительного прочтения, по мнению следователя Хоменко, незаконно! При этом следователь пытается мне доказать, что фотографирование дела и его прочтение одно и то же. Другими словами, если я захочу откопировать дело, то тут же должен подписать протокол о том, что с материалами уголовного дела я ознакомлен в полном объеме, и он с легким сердцем несет его прокурору для утверждения обвинительного заключения и направления в суд. В этом случае ни я, ни мой защитник даже не успеем изложить свои возражения, составить мотивированное ходатайство о прекращении уголовного дела, что и требуется моим обвинителям. На резонный вопрос моего адвоката Орешкина о том, считает ли следователь только что скаченную в сети интернет электронную книгу ее прочтением, следователь ответил не поморщившись: «Конечно!». Что здесь еще скажешь! О приглашении фотографа для копирования дела, даже речи идти не могло. Вдруг он отфотографирует дело качественно!? Этого допустить нельзя! Может быть, потом придется что-нибудь из дела изъять или дописать, а тут и фотографии качественные получились и свидетель лишний, которые могут вскрыть совершенный подлог.

Каждый школьник помнит гениальный роман «Война и мир» Л.Н. Толстого. Причем многим он запомнился не столько по его содержанию, сколько по объему. Теперь умножьте этот объем раз в пять, и представьте, что вам придется читать не шедевр отечественной и мировой литературы, а бессмысленный трактат о человеческой глупости и правовом невежестве. Когда мозги просто отказываются верить глазам, а тем более переваривать прочитанное. При этом в кабинете постоянно находятся два следователя, их помощник, которые продолжают свою работу, допрашивают людей, обсуждают свои дела или просто болтают со всеми, кто к ним заглядывает. Но для того, чтобы удостоиться чести пребывать в этом завидном месте, я должен еще туда попадать каждый день, в течение трех-четырех месяцев. А это тоже, как оказалось, целая проблема. Нередко следователь опаздывает к назначенному им самим времени, либо его вызывает начальство, либо в самый последний момент он и вовсе отменяет встречу.

Но и эти мелкие козни и неудобства я готов пережить. Проблема моего ознакомления с делом заключается в другом, хорошо известном следствию обстоятельстве. В последнее время я перенес три операции на оба глаза на глаукому и могу читать только одним глазом. Медицинские документы имеются в деле. Читать материалы уголовного дела, без дополнительного освещения, в течение продолжительного времени грозит мне потерей зрения.  Именно поэтому, я обратился к следователю с письменным ходатайством, в котором я вынужден был отказаться от дальнейшего ознакомления с делом, попросив ознакомить с делом моего адвоката самостоятельно, без моего личного участия. Все вроде бы логично, гуманно, а главное по Закону. Но не в моем деле. И здесь следователь умудрился создать горе-прецедент, неизвестный ранее юридической общественности. По мнению следователя Хоменко, адвокат может знакомиться с делом только в присутствии обвиняемого, даже если последний отказался от ознакомления с делом. Юристы, адвокаты мне могут не поверить, поэтому я публикую постановление следователя, на основании которого моему защитнику наложен запрет на ознакомление с делом без моего присутствия.

На что только мои обвинители не готовы пойти, лишь бы поскорее снять с себя ответственность, заручившись резолюцией прокурора на обвинительном заключении, направив уголовное дело в суд, переложив свои проблемы с больной головы на здоровую. Единственное, что я могу сказать в оправдание исполнителя всего этого беззакония, следователя Хоменко, это то, что он постоянно ссылается на свою беспомощность и беззащитность перед вышестоящим руководством, показывая всем своим видом, что такая, гениальная в своем роде идея (в смысле сумасшедшая), родилась вовсе даже не у него, а у некой «Большой головы», которую даже назвать то страшно! Вот оно как! А ему бедному и несчастному ничего не оставалось, кроме как только воплотить этот очередной юридический перл в жизнь. Теперь-то он уж точно этот документ войдет в историю и станет достоянием общественности, примером хронической эмболии совести и сознания. Совершая все это безобразие, ОНИ обнажают свою слабость и боязнь, а мне придают дополнительные силы и уверенность в своей правоте. Кто не боится, тот и прав, а ложь всегда ноги подкашивает! Думаю, что каждый из вас может сделать свои выводы. А я продолжаю бороться! Ниже публикую свои жалобы в Свердловский районный  суд  г. Иркутска и  руководителю Следственного  комитета России  Бастрыкину А.И (здесь и здесь).  О результатах рассмотрения моих обращений вы будете проинформированы в скором времени.

Ваш Иван Головных